Никон

– шестой патриарх московский и всея Руси.

Род. в 1605 г. в семье крестьянина села Вальдеманова (Нижегородской губ., Княгининского уезда); преследуемый злой мачехой, Н. в раннем детстве бежал в Макариев-Желтоводский монастырь, где учился очень много. Вернувшись домой, Н. женился, получил в Москве приход и принял священство, здесь он оставался недолго; после смерти своих детей Н. уговорил жену свою постричься в монастырь, ушел сам на Белое море, где принял монашество в Анзерском ските; скоро Н. поссорился с настоятелем скита и бежал в Кожеозерский мон. (ныне в Каргопольском у.), поселился на уединенном острове, а в 1643 избран был в игумены. В 1646 г. уехал в Москву, где, по обычаю того времени, представился царю Алексею Михайловичу, которому понравился и, посвященный в архимандриты Новоспасского мон., где находилась родовая усыпальница Романовых, остался в Москве. С этого времени начинается сближение Н. с царем. Сначала Н. являлся в качестве защитника теснимых и обиженных пред царем и этим приобрел себе любовь и самого царя. В 1648 г. Н. посвящен был в сан митрополита новгородского и стал проводить идеи ревнителей благочестия и вводить в церковной жизни и управлении новшества. К числу последних относилось: 1) произнесение проповедей, которые служили восстановлением общения между приходом и пастырем, 2) запрещение в своей епархии "многогласия", т. е. одновременного отправления разных частей службы многими голосами ради ее ускорения, 3) выступление Н. против хомового, или "раздельноречного", пения, 4) введение в богослужение пения на греч. яз. наряду со славянским и 5) устроение богослужения по киевскому и греческому образцу. Царю нравились все эти новшества, он ввел их и в Москве. Н. же, пользуясь этим, испрашивал у царя средства, на которые устраивал богадельни, а во время голода раздавал пищу бедным. Чрезмерная строгость и взыскательность Н. к подначальным дух. людям, а также его крутой, властолюбивый характер не могли не отразиться на его отношениях с окружающими, которые, воспользовавшись вспыхнувшим в Новгороде мятежом, избили Н. и послали на него донос царю. Царь, получив донос новгородцев и одновременно с ним таковой же Н., принял сторону последнего и делал все по указанию Н. В 1652 г., по смерти патриарха Иосифа, Н. избран был царем и боярами патриархом и поставил условием своего согласия то, что все должны его почитать, как архипастыря и отца верховнейшего и дадут ему устроить церковь. Это-то время управления Н. русской церковью ознаменовалось возникновением раскола, причиной которого считается предпринятое Н. исправление церковных книг, которое состояло в упрочении начавшегося еще при патриархе Иосифе греческого влияния. Н., убежденный в православии греков, примкнул к "Книге о вере" Нафанаила и перенес в Россию греческие амвоны, греческий архиерейский посох, греч. клобуки и мантии, греч. церковные напевы, оказывал предпочтение греч. живописцам и мастерам серебряного дела, строил монастыри по их образцу и вообще отдавал преимущество греческому авторитету перед русской вековой стариной. Еще в бытность митрополитом новгородским Н. устроил в новгор. Хутынском мон. типографию, а когда был упразднен в Белоруссии оршанской Кутеинский мон., то Н. перевел оттуда типографию в свой Иверский мон. Здесь Н. развивал изразцовое дело, приложенное к украшениям соборного храма в Воскресенском мон. Здесь занимались старцы переводами на русский яз. литовско-польских хроник и других книг, переплетным делом и резьбой по дереву. Монастыри Н. имели значительные для того времени библиотеки, многие рукописи которых сохранились доселе с пометками рукой патриарха. Η. собрал не только древние славянские переводы церковных книг, но и другие книжные сокровища; с 1654 г. по 1662 г., по его стараниям, из разных монастырей Востока было прислано 498 рукописей, в числе которых были классические писатели, византийские хроники, грамматики и т. п. Эти книги предназначались для греко-латинской школы, устроенной Н. в Москве под руководством Арсения Грека. В 1654 г. Н. собрал собор, на котором решено было править богослужебные книги по древним греч. и слав. рукописям. Отказались подписать это постановление собора еп. коломенский Павел и несколько архимандритов и протопопов; к ним присоединились Неронов, Аввакум и др., восставшие против передачи дела исправления книг киевлянам и грекам, православие которых считалось, по распространенному тогда мнению в Москве, сомнительным. Тогда Н. обратился к константинопол. патр. Паисию с 26 "вопрошениями" и спрашивал, как поступить с ослушниками. Паисий высказался за троеперстие, а ослушников полагал отлучить от церкви. Тогда Н. в 1656 г. снова собрал собор, на который были приглашены бывшие тогда в Москве антиохийский патр. Макарий и митропол. сербский, никейский и молдавский. Собор одобрил исправленный Н. Служебник и книгу "Скрижаль" и предал анафеме защитников двуперстия. Павел, еп. коломенский, был лишен сана и сослан, Неронов, Аввакум, Логгин, Данило и прочие подверглись ссылке или заточению. По отношению к богослужебным книгам Н. не был ригористом и требовал от своих противников только покорности власти; у него состоялось примирение с Нероновым, и он даже выразился, что "обои добры (т. е. и старые, и исправленные), все де равно, по коим хочешь, но тем и служишь". Личный взгляд Н. на патриаршество отразился на его судьбе. Он говорил: "священство царства преболее есть" и ссылался на разнообразные источники, не исключая и вена Константинова, напечатанного в изданной при нем "Кормчей". Взаимное отношение светской и духовной власти он иллюстрирует примером Солнца и Луны. Патриарх, по его мнению, есть образ самого Христа, глава церкви, и другого "законоположника" церковь не знает; патриарха не могут судить ни миряне, ни епископы, как его подчиненные, и только собор равных, патриархов, может произнести над ним приговор. Н. резко нападал на уложение 1649 г., полагая, что "государь расширился над церковью и весь суд себе взял", в особенности был недоволен тем, что духовенство подчинено светскому суду. В своей обширной области Н. был полновластен: он был изъят со всеми своими служащими, монастырями и крестьянами, из ведения монастырского приказа. Царь, вопреки Уложению, разрешил Н. покупать новые земли и вотчины и на свое собственное имя, и для трех новых основанных им мон. – Воскресенского близ Москвы, основ. в 1655 г., Иверского близ Валдая, основ. в 1652 г., и Крестного близ Онеги, основ. в 1656 г. Монастыри эти скоро превзошли даже древнейшие обители, так как к ним было приписано 14 монастырей, находившихся в епархиях других архиереев; вотчины их, отдельно от патриарших, составили обширную область, всецело подчиненную Н. В его же ведение перешло и более 500 приходских церквей, находившихся в вотчинах Н., и приписанных к ним мон., с чем соединялось право суда и известные пошлины и дани. Сообразно этим крупным средствам, Н. окружил себя необычайной пышностью, как в церковно-служебной обстановке, так и в домашней жизни. Однако на все крупные пожалования царя Н. смотрит не как на милость и вменяет их ни во что. В административных делах он был очень строг и неумолим, и число запрещенных попов при нем было настолько велико, что местами некому было совершать треб. Низшее духовенство жаловалось на тяжелую свою экономическую зависимость от исполнительных органов воли патриаршей, подьячих и стрельцов, поставленных наблюдать за ними. Н. вооружил против себя и бояр своим властолюбием и высокомерием и постоянным вмешательством в мирские дела. Он публично осмеивал образа латинского письма, отбирал прямо или хитростью у бояр польские костюмы и сжигал. Скоро Н. лишился и твердой опоры своей в лице царя Алексея. Алексей гораздо больше Η. любил уходить от мирских дел и от стеснявших его условий власти и выше Н. ценил духовные блага. Он предложил, любя Н. и уважая патриарший сан, своему "собинному другу" принять титул "великого государя", который носил патр. Филарет, как отец царя. В 1654 г. царь, уехав в поход, поручил Н. надзор за управлением и заботу о своем семействе, которое вместе с Н. переехало по случаю моровой язвы в Вязьму. Отъезд его вызвал народное неудовольствие, и Н. в 1656 г. написал грамоту, где доказывал Свящ. Писанием, что убегать от моровой язвы и вообще от бедствия – не составляет греха. В 1656 - 67 гг. на время царского отсутствия из Москвы, вызванного несчастной войной со шведами, предпринятой также под влиянием Η., Η. был оставлен полным правителем по всем делам государства. В то же время, эти походы царя, освободив его от личного влияния Н., содействовали падению Η. Η. всегда неохотно уступал желаниям царя, если они противоречили его взглядам; так, Н., не поколебавшись проклясть купца за представление ему неправильного счета, отказался отлучить двух лиц, изменивших царю в польском походе. Хотя Алексей был очень мягок и склонен к уступкам, однако властолюбие Н. стало его раздражать. Этим воспользовались бояре – Стрешнев, Никита Одоевский, кн. Трубецкой – и стали раздувать неудовольствие царя, доказывая ему, что Н. умаляет его самодержавие. Царь стал избегать его; летом 1658 г. царь давал во дворце обед по случаю приезда грузинского царевича Теймураза и не пригласил Н.; он послал боярина своего узнать причину этого, тогда окольничий Хитрово ударил патриаршего боярина. Н. написал царю жалобу; Алексей ответил, что разберет дело; однако не занялся расследованием и продолжал избегать свидания с Н. 8-го июля царь, против обыкновения, не явился на патриаршее богослужение, 10-го июля царь послал кн. Ромодановского сказать Н., что он к литургии не придет, так как гневен на патриарха за то, что тот пишется великим государем и повелевает впредь так не писаться. В тот же день Н. торжественно объявил в церкви о сложении с себя патриаршей власти, послал объявить об этом царю и остался ждать в церкви ответа царя. Царь лично не пришел, а прислал бояр, которые продолжали упрекать Н. за то, что он пишется великим государем. После этого Н. прожил еще 3 дня в Москве и, не дождавшись ничего из дворца, уехал в Воскресенский мон. В феврале 1660 г. был созван собор, который решил избрать нового патриарха и лишить Н. чести, архиерейства и священства. Однако царь не утвердил этот приговор. Против 2-й части его восстал Епифаний Славинецкий, доказывая, что по каноническим правилам архиереи, добровольно отрекающиеся от власти, не могут, без вины и суда, лишаться права носить сан и служить по архиерейскому чину, Сам Н. требовал, сохранив за собой патриарший титул, чтобы ему было предоставлено участие в избрании и постановлении нового патриарха. Вопрос остался нерешенным. В это же время Н. вел распрю со своим соседом по владениям Воскресенского мон., окольничим Боборыкиным; монастырский приказ, рассмотрев дело, решил его в пользу Боборыкина. Тогда Н. предал его проклятию, а Боборыкин донес государю, что Н. проклял государя. По совету газского митр. Паисия Лигарида, было разослано ко всем вселенским патриархам 25 вопросов о Н., без упоминания, однако, его имени. На эти вопросы Паисий сам ответил, и Н. написал свои замечания по поводу этих вопросов и ответов, важные для выяснения личного характера Н. и его иерархических стремлений. В 1664 г. получились ответы от вселенских патриархов, в которых они говорили, что моск. патр. обязан слушаться царя и не вмешиваться в мирские дела, что местные епископы могут судить патр. и что возражения Епифания неосновательны. Вскоре получились от иерусалимского и константинопольск. патр. письма, где говорилось уже прямо о Н., выражалось недоверие против обвинений, предъявленных ему, и убеждавшие царя примириться с Н. Дело все больше осложнялось и затягивалось. Между тем, Н. неоднократно обращался к царю то с резкими укоризнами, то с просьбами о примирении. Царь оказывал ему знаки внимания, посылал за его благословением и вообще говорил, что не имеет гнева на него. Рассчитывая на это, Η. приехал в Москву, в Успенский собор, и заявил, что имел на то видение; однако под влиянием Паисия царь приказал ему ехать обратно. Дело решено было передать на суд вселенских патриархов, которые для этого должны были приехать в Москву. Оправдательное письмо Н. ко вселенским патр. было перехвачено и впоследствии послужило обвинительным материалом против него. В 1666 г. александр. патр. Паисий и антиох. патр. Макарий прибыли в Москву. Суд начался через месяц, в присутствии царя, который предъявлял обвинения и давал объяснения. Собор признал Н. виновным в том, что он хулил царя, называя его латиномучеником и мучителем; хулил всю русскую церковь, говоря, будто она впала в латинские догматы; что он низверг коломенского еп. Павла; что он был очень жесток к подчиненным, которых наказывал кнутом и палками, а иногда и огнем пытал. Собор приговорил его к лишению святительского сана, и в 1666 г. Н. был сослан в Белозерский Ферапонтов мон. Во все время своего заключения при жизни Алексея Н. попеременно то впадал в раздражение, открыто и резко порицая все и всех, то переходил к мелочным, придирчивым жалобам на свое положение и к унизительным просьбам из-за малозначащих вещей. Особенно его мучила неопределенность положения, так как Алексей несколько раз отправлял к нему послов с разными благожеланиями и словесными приказаниями, сменял приставов, стеснявших Н., но новым не давал никаких письменных инструкций, не давал хода доносам врагов Н., сулил ему перемену на лучшее, однако этой перемены не происходило. Перед смертью царь послал просить у Н. отпустительной грамоты и в завещании просил у него прощения; Н., разрешив на словах, грамоты не дал. После смерти Алексея против него выступили все враждебно относившиеся к нему. Его обвинили в том, что он лечит больных, дает им лекарства, мажет их маслом; брошена была тень на него и в нравственном отношении; собраны все прежние доносы, и в результате Н., без суда и следствия, перевели в более тяжкое заключение в Кирилло-Белозерский мон., где он прожил с июня 1676 г. по август 1681 г. Царь Феодор, под влиянием просьб своего воспитателя Симеона-Полоцкого и влиятельной тетки своей Татьяны Михайловны, ознакомившись с устройством Воскресенского мон., решил улучшить его положение, перевел его, вопреки мнению патр. Иоакима, в Воскресенский мон. и послал просить вселенских патриархов разрешить его. Разрешительная грамота патр. не застала Н. в живых: он скончался на пути, в Ярославле, 17 авг. 1681 г. и был погребен в Воскресенском мон., как патриарх. Такова жизнь Н., бывшего, с одной стороны, предшественником по своим реформам Петра, с другой стороны, самым выдающимся по своим властным стремлениям патриархом.